Histonow

Для будущего колхозников самым важным было то, что государство перешло к сознательной поддержке подсобных хозяйств, тогда как прежде оно лишь вынужденно терпело их. В феврале 1933 г., в разгар голода, Сталин выдвинул лозунг

– сделать колхозника «зажиточным». Хотя уже по Уставу колхозов 1930 г. колхозникам разрешалось иметь небольшое подсобное хозяйство, непрекращавшееся самоуправство местной администрации привело к тому, что размер дворового хозяйства крестьян постоянно сужался. Теперь же произошла радикальная коррекция курса, и государство побуждало колхозников расширять свое личное приусадебное хозяйство. Для покупки молодняка скота даже предоставлялся кредит. Колхозники впредь обязывались по государственным планам засаживать часть приусадебного участка картофелем. Около 20% выращенного на этих участках картофеля они сдавали по обязательным поставкам государству. Остальные 80% оставались у крестьян для собственного пропитания, откорма скота или продажи на колхозных рынках. Импульс к расширению личного хозяйства имел глубокий смысл, так как обеспечивался максимальный выход продукции с ограниченной земельной площади. Конечно, поддержка личного хозяйства после голодного бедствия была небескорыстной. В будущем эта мера позволила государству распоряжаться всей колхозной продукцией, не обрекая на смерть колхозников, поскольку те могли теперь сами позаботиться о необходимом пропитании, обрабатывая собственный участок после трудового дня в колхозе. Мерами же налоговой политики государство вынуждало к продаже немалой части личного урожая, что улучшало продовольственное снабжение городского населения.

В то же время с 1933 г. гарантированный объем продовольствия крестьяне получали и в колхозах. По большей части речь шла о зерне, в определенных областях выдавался также картофель. В 1933 г. в практику введено было также, что после выполнения плана поставок определенная часть зерна могла – и должна была – распределяться между колхозниками. 10–15% обработанного зерна выдавались колхозникам в период молотьбы в качестве предварительной оплаты по числу трудодней. Однако окончательной выплаты в конце года чаще всего не производилось, так как у колхоза уже не было излишка зерна. Таким образом, занятые в колхозе крестьяне с 1933 г. в любом случае получали какой-то заработок.

Конквест и Мейс умалчивают об этом изменении курса, хотя при изложении конкретных сюжетов некоторые из названных мер упоминаются в книге Конквеста, но, правда, не в связи с голодом. Итак, в конце 1932 г. партийная верхушка явно знала о наступившем смертельном голоде. Почему же не была оказана помощь голодающим и, более того, продолжался вывоз зерна из пострадавших районов? Этому не может быть оправдания. В.П. Данилов прямо называет голод «тягчайшим преступлением Сталина». Тем не менее, нельзя согласиться с мнением Конквеста, что «Сталин мог в любое время отдать приказ о выдаче зерна, чтобы продержаться до конца весны, зная наверняка, что голод теперь достиг своего апогея». Беглый взгляд на государственные базовые запасы зерна обнаруживает, что без импорта многих миллионов тонн хлеба помощь и не могла быть предоставлена. Немецкий эксперт по аграрным вопросам Отто Шиллер, наиболее компетентный из иностранных наблюдателей, совершенно справедливо писал в 1933 г.: «Советское правительство многолетней пропагандой пятилетнего плана, основанной на явно преувеличенных известиях о победах, завело себя в такой тупик, что признание катастрофы, каковой являлся голод, было бы равносильно объявлению абсолютного банкротства со всеми связанными с этим опасностями». Чтобы спасти собственную шкуру, партийное руководство, по всей вероятности, и отказало в помощи голодающим крестьянам, распорядившись хранить официальное молчание по поводу голода. Даже если представляется сомнительным, что партийная верхушка намеренно обостряла ситуацию, в современных условиях нужно признать бесспорным тот факт, что, отказав в помощи голодающим, правительство сознательно обрекло на смерть миллионы крестьян и при посредстве закона о паспортах пыталось обеспечить скудный паек рабочим и служащим.

Стоит отметить свидетельство Дугласа Тоттла, что и Конквест, и Мейс используют в качестве иллюстраций «украинского» голода 1932–1933 гг. фотографии, которые были сняты в начале 1920-х гг. или еще ранее, и к началу «кампании геноцида голодом» умышленно запущены в обращение как фото голодающих 1932–1933 гг. Тоттл установил, что в памфлетах середины 1930-х гг. назывались различные авторы одних и тех же фотографий. Издательским концерном Херста в ходе кампании против президента Рузвельта были опубликованы корреспонденция и фото журналиста Томаса Уолкера, которые он якобы сам снял на Украине весной 1934 г. В действительности Уолкер на Украине никогда не был, в Советском Союзе впервые побывал в качестве туриста осенью 1934 г. Другие источники приписывают авторство тех же снимков германскому советнику по аграрным вопросам Дитлоффу, который будто бы сделал снимки «летом 1933 г.», по другим данным, – весной 1933 г.» Тоттл обратил внимание на явные несообразности: на ряде этих фотографий люди запечатлены в зимней одежде, заметен также глубокий снег. Сопоставив снимки, исследователь смог доказать, что фото эти заимствованы из материалов о голоде 1921–1922 гг. и были впервые опубликованы в Женеве. К ним относится использованный Конквестом снимок «ребенка-лягушки», причем автор приводит биографические сведения об этом ребенке, воспроизводя вымышленный рассказ Уолкера. Обратив внимание на изображение людей в форменной одежде царского времени, Тоттл установил, что отдельные снимки, и прежде всего те, что впервые были опубликованы в немецкой газете «Фёлькишер беобахтер» от 18 августа 1933 г., относятся еще ко времени Первой мировой войны.

Создание советских органов власти
В первых декретах советская власть ввела рабочий контроль над производством и распределением. "Декларация прав народов России" (14 ноября 1917 г.) признала право народов на самоопределение. Было заявлено о готовности приступить к строительству основ социализма, но главные надежды связывались с развитием и переносом революционн ...

Государство Русь (IX — начало ХII в.)
Древнерусское государство можно охарактеризовать как раннефеодальную монархию. Во главе государства стоял великий князь киевский. Его братья, сыновья и дружинники осуществляли управление страной, суд, сбор дани и пошлин. Доходы князей и их приближенных тогда еще во многом определялись данью с подчиненных племен, возможностью ее вывоза ...

Политические и правовые идеи Ивана Александровича Ильина
Правовая мысль в отношении социализма. Первое условие "социальности" - это бережное отношение к человеческой личности: к ее достоинству, к ее свободе. Порабощение и унижение человека исключает "социальность", ибо социальность есть состояние духа; порядок духовной жизни; говорить о социальности, унижая человека, делая ...