Заключение

По мнению М. А. Бойцова, перевороты XVIII века – такая же характерная черта российского абсолютизма этого времени, как, скажем, фаворитизм. По сути своей это различные проявления одной и той же модели управления обществом, одной концепции власти (пусть даже эту концепцию никто из современников осознанно не формулировал), одного типа политической культуры. В основе всех этих по видимости разнородных явлений лежит одно и то же – недостаток публично-правового начала в политической жизни России, ибо петровские реформы после многих экспериментов привели к созданию ряда государственных учреждений, но отнюдь не четко действующего механизма государственной власти.[xviii]

Важно отметить небезынтересный факт: преемниками Петра I, царствовавшими до 1762 года (за исключением разве что его дочери Елизаветы I), оказались слабовольные и малообразованные люди, проявлявшие подчас больше заботы о личных удовольствиях, чем о делах государства. Надо сказать, что это имело вполне объективные причины: в этот период монарха “выбирала” та или иная группировка, и ей было выгодно, чтобы этот монарх не представлял собой цельной личности и был послушной марионеткой в их руках.

По сути, весь

XVIII век представляет собой период борьбы между абсолютизмом и его ограничением.

Однако, как можно заметить, победу одержал все-таки абсолютизм. Российский абсолютизм не развивался в сторону последовательного наращивания латентных ограничений власти до степени трансформации их в ограничения политические, как это было свойственно западноевропейскому абсолютизму.

А. Л. Янов отмечает: "Россия выработала тип политического развития, сочетающий радикальное изменение институциональной структуры с сохранением основных параметров несущей политической конструкции".[xix] По мнению Ю. В. Костина, “в нашей стране, в отличие от Запада, традиционно сложилось иное представление о задачах и возможностях государственной власти, иное правопонимание. Связано это было во многом с тем фактом, что Русское государство на протяжении многих веков было единственным гарантом выживания нации и главным инструментом создания империи. Поэтому гипертрофированная государственность, окруженная ореолом святости, требующая от человека слепого и безоговорочного подчинения власти, выполнения любого приказа, являлась особенностью российского политического развития. В системе отношений такого рода праву просто не оставалось места. Вместе с тем, несомненно и то, что в той или иной форме представления о необходимости ограничения великокняжеской, царской, императорской власти существовали всегда, но они не могли получить широкого распространения, стать элементом массового общественного сознания”.[xx]

Попытка демократизации общественнополитической жизни
Политика десталииизации. Весной 1953 г. были осуществлены изменения в составе руководства КПСС и Советского правительства. Секретариат ЦК партии возглавил Н.С. Хрущев — известный партийный деятель, многие годы руководивший крупнейшими парторганизациями страны. Председателем Совета Министров был назначен Г.М. Маленков, министром иностра ...

«Новая оппозиция».
На почве недовольства нэпом возникает «новая оппозиция», центром её становиться индустриальный Ленинград. Всё лето 1925 г. на страницах «Ленинградской правды» печатались статьи, доказывающие превосходство питерского пролетариата, «творца трёх революций» и единственного наследника славных революционных традиций. Зиновьев, лидер ленинград ...

Россия в системе международных отношений в 60-70-е годы
Борьба России за пересмотр условий Парижского трактата. Основная задача российской дипломатии во второй половине 50-х — 60-е годы XIX в. — отмена ограничительных условий Парижского мирного договора. Отсутствие военного флота и баз на Черном море делали Россию уязвимой для нападения с юга, что фактически не позволяло ей занимать активную ...