Histonow

По идеалу, всякий вступающий в монастырь должен покинуть мир и в том числе все свое имущество. Но в серой будничной действительности, коль скоро монастыри сделались хозяйственными корпорациями, то самыми желанными членами в них явились богатые постриженики, приносившие все свои сокровища в монастырскую казну. В необщежительных монастырях дело ставилось еще проще: деньги оставались у владельца на руках. Так бытовым образом монастыри превратились как бы в ассоциации на паях, то есть не рассчитывали только на случайных богатых вкладчиков, а сделали вклады для всех вступающих обязательными. Насколько это зло было у нас распространено со времени появления монастырей, видно из случайных заметок Несторова жития преподобного Феодосия. Последний «обходя вся монастыря, хотя быти в них и моляся им, да принят ими будет: они же видевши отрока простым и ризами же худыми оболчена, не рачища того преяти».[16] Поэтому, когда он сам стал игуменом, то принимал всех, желавших пострижения. Вкладничество неизбежно повело к грубому нарушению равенства монастырских братий, разделило их на привилигированных, как бы капиталистов, и на неполноправных - черных работников. Такое явление можно подметить даже в самом Киево-Печерском монастыре. Патерик сообщает об одном малосхимном монахе, что он много раз хотел постричься (в великую схиму), но по нищете его братия пренебрегала им: если он не мог добиться великой схимы по своей нищете, то, очевидно, великосхимниками в монастыре были только монахи денежные или вкладчики.

Следует заметить, что в то время великая схима представляла собой необходимое условие полноты монашеского звания и была в этом смысле для всех обязательна. Схима представляла нечто неожиданное в монашестве, потому что человеку, отрекшемуся от мира в малой схиме или в обыкновенном чине пострижения, не остается более ничего, от чего бы он должен еще отречься. И составители чина великой схимы заставили постригаемого снова повторять те же самые обеты, которые он произнес при своем монашеском пострижении и которые при вторичном произнесении звучат анахронизмом. Феодор Студит (IX в) еще отрицал разделение монашества на два образа и признавал только один « подобно крещению». Но уже по редакции монашеского устава патриарха Алексия (XI в) вводится два образа. Но раз великая схима была признана за совершенную степень монашества, то последовательность требовала облекать его всех добропорядочных чернецов, между тем греки распространили у нас иной взгляд, превращая схиму в какую-то экстрему.

При указанных несовершенствах монастырских порядков, русское монашество несомненно имело свои темные бытовые стороны. Особенно толкали на соблазны слабых людей монашествование в вольных безуставных монастырях и свобода брожения по миру, как это было и на Востоке.

К ненормальным явлениям на фоне русского монашества, следует еще сказать о некоторых искажениях этого института, какие у нас практиковались по примеру греков уже в период до-монгольский, а именно: о пострижениях при последнем издыхании, и о насильных пострижениях в целях политических и гражданских. Первый обычай возник, вероятно, не без связи с взглядом на иноческое пострижение, как на таинство, как на второе крещение, очищающее от грехов. Вслед за псевдо-Дионисием Ареопагитом взгляд этот развивал Феодор Студит: на той же точке зрения стоял и Семион Новый Богослов. О случаях предсмертных пострижений известно только о князьях и княгинях и только начиная с конца XII века. Этот обычай ввелся на Руси не без борьбы со стороны белого духовенства. Первое по времени летописное упоминание данного обычая под 1168 год сопровождается следующим характерным сообщением: великий князь Ростислав Мстиславович «когда отходя житья сего маловременного и мимотекущего, молвяще Семьюнови попови, отцу своему духовному: тебе воздати слово о том Богу, занеже вызборони меня от пострижения».[17]Точно также и Иполикарп, инок Киево-Печерский, пишет в Потерике: « кто говорит - постригите меня, когда увидите, что я буду умирать, того суетно вера и пострижение». Случай насильного пострижения в интересах политических, определенно и ясно засвидетельствованный, известен всего один. В 1205 году Галицкий князь Роман Мстиславич победил своего тестя великого князя Рюрика Ростиславича и постриг его вместе с женой. Однако менее чем через год сам был убит, а постриженный Рюрик сбросил черные ризы и снова княжил в Киеве и Чернигове целых десять лет.

Активизация политической жизни и рост независимых настроений на западно-украинских землях
Активизация политической жизни и рост независимых настроений на западно-украинских землях: борьба за автономию Восточной Украины; вечевое движение; пространство Галичины и Буковины как арена политической деятельности политэмигрантов из Надднепрянщины. В конце ХIX века надежды многих образованных украинцев в Галичине сосредоточились н ...

Пирамида Микерина (Менкаура)
Пирамида Микерина (Менкаура) - самая маленькая и самая «младшая» из всех трех пирамид комплекса Гиза. Пирамида Микерина, внука Хеопса, расположена в 200 метрах от пирамиды Хефрена. Ее высота 62 метра, а длина стороны – около 109 метров. Первоначально она была на 4 метра выше, но длину сторон сохранила, ибо наносы песка защитили нижнюю ...

Долгий путь к мемориалу
Брестская крепость не остановила немецкие войска, как это преподносилось потом советской пропагандой. Танковые колонны продвигались в глубь страны. А там, в Бресте, немцы оставили лишь отдельные части Второй пехотной дивизии вермахта, которым приказано было добить непокорный гарнизон. Впрочем, гарнизон - это слишком громкое слово. Многи ...